Аристократической изысканности искусства Ван Дейка противостояло близкое демократическим
кругам общества жизнерадостное, полное плебейской непосредственности и силы искусство Якоба Иорданса (1593—1678), создавшего галерею
характерных народных типов. Как и у Рубенса, помощником которого Иорданс был, его искусство пронизано мощным ощущением жизни природы и
ее чувственной стихии. Якоб Иорданс писал алтарные образы, картины на мифологические темы, однако трактовал их в жанровом плане. В деревнях,
в ремесленных кварталах города он находил своих героев. В них живописец Иорданс подмечал избыток здоровья, энергии, удовлетворенности жизнью. Они
примитивны, полны стихийной непосредственности в проявлениях чувств, безудержны в своих влечениях и страстях. Художник запечатлел
их крупные массивные фигуры, лица, возбужденные азартным криком, их своеобразные нравы и обычаи. Иорданс был связан с реалистической
традицией старонидерландской живописи, он часто черпал сюжеты своих картин в пословицах, поговорках, баснях; вместе с тем в его
живописи чувствуется влияние Караваджо — его крупнофигурных композиций и контрастной светотени. В картине
Иорданса «Сатир в гостях у крестьянина»
(около 1620, Москва, Государственный музей изобразительного искусства имени А.
С. Пушкина) сюжет заимствован из басни Эзопа, но переосмыслен в современном народном духе, в традициях фламандского
искусства. Художник рассказывает о дружбе крестьянина со сказочным жителем лесов сатиром как о реальном событии. Находясь в гостях у
крестьянина, сатир с удивлением замечает, что крестьянин в одном случае дует на руки, чтобы согреть их, в другом дует на похлебку,
чтобы остудить ее. Сатир воспринимает эти непонятные ему действия крестьянина как двоедушие и возмущенный уходит.
Образ античного козлоногого божества для Иорданса столь же реален, конкретен, что и образы простонародья, он воплотил ту же могучую
физическую и внутреннюю природную силу, которую художник передал в современном ему человеке. Мощные объемы близких натуре фигур
крестьян и сатира лепятся живописными пятнами, контрастной светотенью, плотно заполняя сжатое пространство крупнофигурной композиции.
Благодаря низкому горизонту они возвышаются над зрителем и приобретают особую значительность. Нанесенные сочной кистью густые краски
тепло-охристого тона, синие, коричневато-желтые, красные звучат мощным жизнеутверждающим аккордом.
Своеобразие творчества Иорданса ярче проявляется в больших жанровых кpyпнoфигуpных композициях. К числу наиболее характерных относится
«Праздник бобового короля» (около 1638, Санкт-Петербург, Эрмитаж). Это изображение жизни «в цвету», жизни, «льющейся через край».
Безудержное веселье охватило людей всех возрастов, сгрудившихся за столом, заваленным яствами. Движение пронизывает группу и как бы
вырывается за пределы рамы, вовлекая зрителя в бурную пирушку. Пластика форм, темпераментная мимика и жесты акцентированы тонкими
переходами света к полупрозрачным теням, характерными для зрелого мастерства Иорданса, в творчестве которого жанровая картина приобрела
монументально-зрелищный характер.
После смерти Рубенса и Антониса ван Дейка Иорданс остался главой фламандской школы живописи. Но постепенно от картины к картине у него все
больше ощущалась утрата непосредственности, в больших алтарных композициях появился ложный пафос.
Йорданс Якоб. Картины →
История зарубежного искусства → |
