Слава Богу, он работал круглосуточно. В зальчике было пусто, и бармен сделал большие глаза, когда я заказала двойной бурбон. Он действовал на мои мозги животворно, и я начинала мыслить ясно и четко. Именно это мне было необходимо в данный момент. Итак, моего мужа пытались умертвить с помощью отравы, а именно: опиума. Уверена, доктор не солгал мне. Его пожилой возраст говорил о достаточно большом врачебном опыте. Чернокожее население использовало марихуану обыденно, как обычный табак. Уверена, на корабле было полным-полно наркотиков, и никакие досмотры не выявят никогда все количество. Ведь досматривают люди, которых можно уговорить, уломать, купить. Вот если бы роботы делали эту работу!..

Итак, главный вопрос: кто? За ним следующий: мотив? На подозрении у меня появились три фигуры. Девчонка, ее несостоявшийся жених (?) и его мать, няня Лены. Стоп, а откуда взялось имя Зоа, в моем сне – Зоя, которое произносил в бреду мой муж? Это явно африканское слово, вернее, имя. Может, оно что-то обозначает, и я должна узнать, что. Девчонка говорила о своей смерти, она не грозилась убить моего мужа, то есть, любимого мужчину. Пока отставим эту фигуру в сторону.

Поразмышляем о матросе Томе. В данный момент и со вчерашнего дня он находится запертый в своей каюте. Сторожат ли его? Неизвестно. Кто может дать голову на отсечение, что он ни побывал у Лены, которая находилась в обществе его матери? Судя по записи на диктофоне, он знал о первом интимном свидании девчонки и мог догадываться, что последует второе. Что в таком случае мешало ему избавиться от соперника, подмешав яд в вино? И остаться вне подозрений? Но вино могла выпить и Лена, и его собственная мать! Вряд ли юный шалун пошел бы на такой риск. «Я тебя давно опоила колдовскою травой. Никуда не денешься, влюбишься и женишься, все равно ты будешь мой!», прозвучали в уме слова модной давным-давно песенки. А если девчонка сама поила не просто вином, а вином с подмешанным в него любовным напитком – опиумом? И держала снадобье в отдельной бутылке? И кроме нее об этом знал еще кто-то, кто и добавил в бутылку смертельную дозу!

Валерия Матвеевна, вы идите правильным путем! Зрите прямо в корень! Бедная миссис Марпл загнулась бы от зависти, узнав о вашей феноменальной логике мышления. Иногда я возносилась и величала себя по имени-отчеству и на «вы». При таком раскладе девчонку можно реабилитировать. Она скорее всего невиновна в покушении на моего мужа, При условии, что она ни сном ни духом о нем не знала. В противном случае она становится соучастницей.

Все версии нуждались в тщательной проверке. Смогу ли я справиться одна? Разумеется, нет. Даже мой единомышленник на настоящее время – капитан, мне думается, не будет со мной откровенным, поскольку речь идет об его единственном чаде. Одно дело, любовная интрижка, даже интимная связь его несовершеннолетней дочурки с женатым мужчиной, и совсем другое: попытка убийства одного из пассажиров. Тут уж криминал явный. Кстати, надо срочно предупредить доктора, хотя он и сам должен знать положение «о неразглашении врачебной тайны», записанное в медицинской этике.

Как выяснилось, доктор прекрасно помнил вышеупомянутое положение.

- Мадам, если ваш муж сам принял наркотик, ошибившись с дозой, то это его личное дело. Но если его «угостили», то это уже дело полиции. Подумайте, мадам, стоит ли рисковать жизнью вашего мужа. Вторая попытка может оказаться удачной для убийцы.

- Доктор, побойтесь Бога! Какие страшные вещи вы говорите! У моего мужа нет врагов даже дома, в России, а здесь и подавно их не может быть, - я пыталась говорить веско и убедительно, хотя точно знала, что враг есть, и попытку может повторить.

- Как знаете, мадам, я не вправе давать вам советы. Моя должность судового врача на корабле исключает это. Но у нас в штате есть детектив, он занимает 300-ую каюту.

- Я вам очень признательна, доктор! До свиданья, - и я вышла из санчасти.

Блин, это я-то, начитанная особа по части детективов, и вдруг начисто забыла о существовании в обязательном порядке на больших судах при длительном нахождении в плавании сыщиков. С какой стати я должна тратить драгоценный и дорогостоящий отдых на расследование темного дела? Для этой цели имеются детективы. Я поспешила по коридору почти в самый конец, отыскивая 300-й номер. Вот и дверь с искомым номером, безо всякой таблички. Я постучала.

- Come in! (Войдите!) – отвечал приятный мужской голос.

Я вошла и уставилась во все глаза на невысокого мужчину, сильно сутулого, почти горбатого, который поднялся из кресла и вышел навстречу.

- Добрый день! – поздоровалась я. – Вы говорите по-русски?

- Да, - с легким акцентом ответил он. – Что угодно мадам?

- Мне угодно побеседовать с вами на тему покушения на убийство моего мужа, - с раздражением от негостеприимного приема прямо в лоб выпалила я.

- Проходите, пожалуйста! Располагайтесь поудобнее, по-видимому, беседа наша не будет краткой, - он указал мне на кресло, из которого поднялся сам.

Я села, удивленная его преобразившимся лицом. В мгновенье ока равнодушие слетело с него, как пыль, глаза засверкали неподдельным интересом, ноздри крупного носа подрагивали, как у собаки-ищейки, почуявшей след. Он прошел за массивный письменный стол, уселся на стул с высокой спинкой и, коротко бросив: - Разрешите? – закурил толстую сигару. Движения его были уверены, жесты скупы, он как будто стал прямее и выше ростом.

- Я вас внимательно слушаю, - заявил он и в самом деле внимательно посмотрел мне в глаза.

- Я могу рассчитывать на конфиденциальность нашей беседы?

- Можете не сомневаться. Если желаете, я могу показать вам контракт, где этот пункт выделен специальным шрифтом как основополагающий при обращении клиента за помощью. Вы ведь нуждаетесь в помощи?

- К счастью, не я, а мой муж.

Мой рассказ занял больше часа, я старалась не упустить ни малейшей подробности, утаив лишь два интимных свидания с капитаном. Поскольку об интимной связи своего мужа с негритянкой я могла лишь догадываться с его слов о «райском блаженстве», то я сообщила лишь то, что видела собственными глазами и слышала собственными ушами, не возводя напраслину даже на проклятую девчонку. Ведь я не держала парочку за ноги и не была свидетелем полового акта. Закончив свои показания в качестве свидетеля, я попросила детектива угостить меня виски.

- О, простите, я должен был сам догадаться, вы столько пережили, - он щедро наполнил бокал виски. – Лед, содовую?

- Капельку содовой, мне немного не по себе, - оправдала я свою жажду. – Меня зовут Валерия Матвеевна, можно без отчества, - представилась я и отпила крупными глотками почти полбокала.

- А меня зовут Конрад, можно просто Кон, - тоже представился он и тоже плеснул себе виски на глоток, как определила я опытным глазом, - А вы отважная женщина, муж должен восхищаться вами. Вы вовремя появились у девушки, ваш муж мог не вернуться живым. Если было задумано убийство, и, допустим, оно бы осуществилось, труп наверняка был бы брошен за борт в океан. Смерть вашего мужа была бы сформулирована в документе как несчастный случай. Какое имя, кстати, называл ваш муж?

- Зоа, - отчетливо выговорила я.

- С африканского слово «зоа» переводится как колдунья.

- Спасибо. Теперь мне кое-что стало понятным, - я улыбнулась. – Имя Лена было чуждо неграм, окружающим девочку, и они дали ей другое, свое имя: Зоа. Возможно, ее дед, главный колдун племени, научил внучку кое-каким колдовским штучкам, - предположила я.

Что я плету? Главный колдун – отец няни. Значит, няня могла научить Лену заговорам. А, ладно, какое это имеет значение в конце концов!

- Вполне вероятно. Вы себя хорошо чувствуете?

- Со мной все в порядке.

- Тогда я должен задать вам несколько очень важных для следствия вопросов.

Наша беседа продолжалась еще час. Пора было возвращаться к отравленному и снимать с него показания. Вопросы, которые я должна была задать Адаму, мы обсудили с Коном. Он же вручил мне крошечный диктофон. Оснащенная шпионской штучкой, я почувствовала себя уверенней. Во мне вдруг проснулся азарт сыщика, и я едва не рысью припустила в свою каюту.

И вот какая идиллическая картина предстала перед моим взором. Мой муж и детина сидели за журнальным столиком, резались в карты и потягивали из бутылок пиво. Мой приход не произвел на них впечатления, как будто в каюту легким ветерком проник невидимка. Я уселась на край кровати и стала наблюдать за игроками. Мой муж выглядел неплохо; похоже, его основательно прочистили гемодезом и физраствором, сняв интоксикацию организма. Три 200-граммовых бутыли из-под лекарств стояли на тумбочке возле прихожки. Адам вполне осмысленно смотрел в карты. Медбрат вел себя крайне эмоционально: выкрикивал какие-то слова на непонятном языке, бурно жестикулировал, вскакивал со стула и хлопал себя в отчаянье по ляжкам. Вероятно, он проигрывал. На столике лежала кучка долларовых бумажек. Оставалось надеяться, что это мелкие купюры.

Через четверть часа игра завершилась, а я едва не свалилась на постель, так меня потянуло в сон. Негр сгреб деньги, разложил их на две кучки, одну подвинул к моему мужу, другую сунул, не считая, в карман. Похоже, была ничья. После чего он повернул в мою сторону довольную физиономию и, широко скалясь акульими зубами, просипел.

- Вы должны мне шестьдесят долларов за три часа. Ваш муж вполне в порядке.

- О кей, - буркнула я, достала из сумки шесть десяток, добавила к ним тысячу российских рублей и протянула купюры медбрату. – Thank you very much! (Большое вам спасибо!)

Баксы негр проворно сунул в карман, а на наши российские деньги воззрился в немом изумлении, вертя их и так и эдак.

- What is it? (Что это?)

- This is the Russian money. Это наши российские деньги, - с гордостью за свою страну ответила я.

- Сколько это будет в баксах? – деловито осведомился он.

- Тридцать с лишним.

- О кей! И на них что-то можно купить в Питере?

- Ну, разумеется. В нашей стране в ходу российские деньги, а не ваши доллары.

- O thank you! You are the real comrade. Your husband is the real comrade too. Good bye!

- О спасибо! Вы настоящий товарищ. Ваш муж тоже настоящий товарищ. До свиданья!

Детина умудрился вылететь в дверь, как пуля, не задев плечом косяк и не ударившись головой о притолоку. Его топот еще долго сотрясал пол коридора. Вот что делают с человеком деньги, особенно халявные. Много ли их надо для счастья? – риторически вопросила я себя. Много, - ответила я же. Наконец-то мы остались с мужем тет-а-тет, то есть, наедине. Но, увы, время было обеденное, и я просто умирала с голоду. Мой муж тоже выглядел голодным, как волк. Осталось надеяться, что его не попытаются отравить в столовой у всех на глазах. Убийство – дело в некотором роде интимное. Хотя случаев именно отравления при скоплении большого количества народа в детективном чтиве сколько угодно. Будем уповать на Господа-Бога, чтобы он не допустил такой несправедливости в отношении моего не самого худшего на свете мужа. Травите злодеев, господа! – и с этой сакраментальной фразой я засобиралась на обед. Муж молча оделся и вышел вслед за мной.

Мы молча пообедали, причем я исподтишка следила за официантом, обслуживающим наш столик, не подсыпает ли он отраву в блюда моего мужа. Наверное, я делала это непрофессионально, потому что официант вдруг, поставив на столик десерт, наклонился ко мне и спросил тихо.

- Что-то не так, мадам? Вы так пристально за мной наблюдаете…

- О простите, все о кей, со мной бывает, если я о чем-то крепко задумаюсь, - выкрутилась я.

Он отошел, удовлетворившись моим объяснением, а муж как-то странно посмотрел на меня.

- С тобой все в порядке? – заботливо спросил он.

Впору грохнуться в обморок от такого простенького вопроса. После всего, что он натворил, мой муж как ни в чем не бывало задает мне самый дурацкий вопрос из всех возможных. Это с ним не в порядке, это он едва не отправился на тот свет! А, кстати, говорить ему об этом или нет? Инструкций на этот счет у меня не было.

- А что, заметно? – я уставилась на него взглядом дегенератки и даже рот приоткрыла для пущего сходства, осталось слюну пустить…

- Ты какая-то странная сегодня…

Звучало трогательно, аж сердце защемило от умиления.

- Странная, мой милый, не является синонимом слова ненормальная, - мягко заметила я

- Пойду в бассейн, я захватил плавки. А ты?

- Я, пожалуй, немного покемарю. Похоже, «сиесты» не годятся для русского темперамента, - съязвила я.

Мой муж никак не отреагировал на остроумное замечание. Он встал из-за стола и направился к трапу. Хотелось надеяться, что его не утопят. Спать на самом деле мне не хотелось, я была полна решимости продолжить расследование и, поразмыслив, отправилась к капитану. Мне нужно было успеть попасть к нему раньше детектива. Я постучала, мне разрешили войти. Капитан стоял посреди кабинета и мило улыбался. Преступники так не улыбаются.

- Рад видеть вас в добром здравии. Что будете пить?

- Спасибо, после обеда я обычно не пью, - отказалась я , не церемонясь, уселась в кресло. У вас ничего не пропало?

- Не понял, почему у меня должно было что-то пропасть?

- Я не заперла за собой дверь, когда ушла.

- А-а-а, вот вы о чем… Нет, у меня ничего не пропало Кто осмелится войти без спросу в каюту капитана? К тому же моя каюта просматривается телекамерой, - он, изучающе, посмотрел мне в лицо.

Наверное, я побледнела, а лоб мой покрылся испариной. Такова была реакция моего организма, если я испытывала страх. А я здорово перетрусила. Шантажистка хренова.

- ... кроме спальни, конечно, - и он великодушно улыбнулся, давая понять, что мне нечего бояться.

- А... тогда... первый раз? – нерешительно напомнила я.

- Если я нахожусь в каюте, а дверь заперта на предохранитель, я отключаю камеру.

- Значит?

- Вам не о чем беспокоиться, Валерия Матвеевна. А меня зовут Рафаэль, Раф.

Час от часу не легче. Тогда я, может, Сикстинская Мадонна? А мой темнокожий любовник не так прост, оказывается, как я вообразила. Еще неизвестно, отключил ли он телекамеру. А если снимал на видео? От недовольства собой я мысленно выругалась матом. Пришлось сделать вид, что я ему поверила, а самой быть начеку все время нашего последующего разговора.

- Как ваша дочь?

- Похоже, она поняла, что плохо себя вела. И теперь уже сама не хочет выходить из каюты. Возможно, ей стыдно за свое поведение, за назойливость по отношению к вашему мужу. Я обратился за помощью к няне, и она по-женски поговорила с Леной. Похоже, результат утешительный. В ее возрасте легко влюбляются и легко забывают предмет своего увлечения. А как вы думаете?

- Вполне возможно. Ромео и Джульетта – скорее исключение из правил, чем правило. Не так ли?

- О, я думаю, это всего лишь красивая сказка! – продемонстрировал капитан свою начитанность.- А что ваш муж?

- Он отдыхает.

- Замечательно. Я рад. Возможно, им не будет необходимости встречаться.

- Да, Рафаэль, могу я задать вам пару вопросов, чисто из женского любопытства?

- Ради Бога!

- Что вы добавляли мне в вино? Надеюсь, не наркотик?

- Как вы могли подумать такое? Разве я похож на негодяя? На преступника? – с жаром возмутился он. – Это была безобидная травка, во всех африканских племенах ее добавляют в любовный напиток молодоженам, чтобы им запомнилась брачная ночь. Вы сердитесь на меня? Умоляю, простите! А как вы догадались?

- Я не сержусь. Просто я заметила, что вы не пили из той бутылки, из которой наливали мне.

- Вы опасная женщина. Вы слишком наблюдательны. Вы слишком умны. Я восхищаюсь вами, сударыня! – он наклонился, взял меня за руку и поцеловал запястье.

Даже нерв не дрогнул от его интимного поцелуя. Я не доверяла этому человеку. Поднявшись из кресла, я ровным тоном сказала.

- Похоже, мы больше не встретимся в вашей каюте. У меня останутся приятные воспоминания о вас, Рафаэль. Прощайте! Да, кстати, вы не дадите мне пару травинок? Я приготовлю напиток мужу.

- К сожалению, травинок нет. Была настойка, но она кончилась.

- Уверена, вы не сами готовили настойку.

- Конечно, нет. Я покупаю у одной женщины на родине. Обычно использую ее для бодрости

- Ах, как жаль! Я никогда не испытывала таких сильных ощущений... поистине чудодейственный напиток... Good bye, dear! (До свиданья, дорогой!) – я изобразила томную улыбку и напустила во взор тумана.

Капитан в растерянности шагнул ко мне. А я нырнула в дверь и – была такова. Черт, похоже, я переборщила со своим пристрастным допросом насчет травки. Уверена, он лгал, причем вполне правдоподобно. Другая бы поверила на все сто процентов. Но не я. Что-то тут не так, «неспокойно в Датском королевстве».