Через час раздался телефонный звонок. Горшков снял трубку.

- Евгений Алексеич, я из клиники, из кабинета главврача. Медсестра призналась, что никогда прежде с ней такого не было. Если и засыпала иногда на часок, но не раньше трех часов ночи. Сказала, что на столе стоял стакан с водой, и она его выпила. Вы были правы, наверняка, снотворное. Вспомнила она и больного. Я сразу поговорил с ним. Кассету ему передал мужчина  и попросил отдать  медсестре, мол, интересный фильм, пусть посмотрит. По телевизору до 11.45 шел детектив, и медсестра смотрела, не отрываясь. Она сама сказала. После окончания поставила кассету, и тут ее потянуло в сон, и она вырубилась.

- Рассчитано все до минуты. Тебе не кажется?

- Еще бы! Прямо с математической точностью. Нашу Любу только не учли.

- И слава Богу! Описание мужчины  больной дал?

- Больной есть больной, да еще психический. Очень беглое и неточное описание: высокий, светловолосый, с усиками, то ли в куртке, то ли в плаще.

- И слава Богу! Описание мужчины  больной дал?

- Что-то не припоминаю в нашем деле светловолосых, с усиками, - Горшков помолчал. - А впрочем... Дудников же -  светловолосый! Но без усов. Правда, рост у него не скажешь, что высокий.

- Смотря  для кого. Больной-то  коротышка.  Да, еще. Я тут лестницу осмотрел повнимательнее и кое-что  нашел.

- Ну, не томи, Сеня!  Следы?

- Следов  предостаточно, будто толпа проходила. Не мудрено, там как раз тропинка в отделения.

- Тогда что?

- Клочок волос цвета темного золота. Почти,  как у Евы. Только на живые не  похожи,  скорее - парик  или что-то в этом роде. Так что ваше предположение  не лишено основания. Конечно, не сама Ева, вряд ли она жива,  а вот,  скажем, манекен,  изображающий девушку...

- Кто бы его поднял на второй этаж да еще по лестнице? 

- Тогда,  может, кукла?

- А ты видел когда-нибудь куклу ростом со взрослого человека?

- Видел.

- Где?

- В кино.

- В кино и не то можно увидеть. У тебя все?

- Да.

- А ключ?

- Сие никому неведомо. В двери его никогда не оставляют, в палате тоже. Возможно,  украден с поста.

- Ладно,  составь мне подробную бумагу с опросом свидетелей и можешь чуть-чуть отдохнуть.

- А вы?

- Совершу  небольшой вояж.

Горшков постучал, прошло минута-другая,  прежде чем дверь отперли: на пороге стоял хозяин дома Дудников.

- Не ожидали? Предупредить не мог, телефона у вас нет, - Горшков цепко схватил растерянное выражение  лица Дудникова и тут же объяснил себе:  человек ни сном ни духом, а я - как снег на голову.

- Ну, что вы!  Гостям всегда рад. Проходите! - он отступил в сторону, пропуская следователя.

В комнате было сильно накурено, в пепельнице лежало  несколько окурков. Профессиональным взглядом  Горшков отметил,  что окурки разные,  будто курили два  человека: сигареты с фильтром и папиросы. Окно было распахнуто настежь.

- Накурил,  проветриваю, - Дудников прикурил очередную папиросу.

- А с фильтром у вас сигаретки нет случайно? Я бы тоже за компанию  подымил. Свои забыл, - Горшков похлопал по карманам.

Дудников едва заметно усмехнулся, но следователь уловил усмешку: непрост, оказывается,  этот парень.

- К сожалению, с фильтром кончились.

- Жаль. У вас неприятности? - дружелюбно поинтересовался Горшков.

- Почему вы так решили?

- Курите много. По себе сужу, - Горшков  не курил.

- Большей неприятности, чем та, что произошла, у меня еще не было. Из головы не идет. Что только я не передумал за это время! - в его голосе звучала неподдельная тоска. - Может, у вас новости?

- Собственно, за тем я и приехал, чтобы поделиться с вами последней новостью. Немова умерла.

- Умерла? - излишне громко выкрикнул Дудников и вскочил со стула. - От чего?  Когда?

«Неужели мне послышалось? И Дудников что-то излишне эмоционально воспринял известие о смерти Ядвиги Павловны. Она ему едва знакома, можно сказать, чужой человек”, - Горшков,  незаметно оглядывая комнату, ответил -  с небольшой заминкой.

- Вчера ночью, от инфаркта.

- Она так и не вышла из клиники?

“Откуда он знает, что она находилась в психбольнице?” -  смутные подозрения зароились в мозгу Горшкова.

- Нет.

- Значит, вы так и не узнали, зачем она убила свою племянницу?

- Перед смертью она успела  дать показания, -  Горшков с удивлением наблюдал, как бледность покрывала лицо стоявшего возле окна мужчины. - “Господи-боже мой, не он ли убил ее? Но зачем? О нем в ее предсмертном послании нет ничего порочащего, никакого компромата, как говорится. А он явно напуган. Пожалуй, зря я отправился сюда один. Да еще никому не сказал, куда поехал”.

- За что же она убила Еву?

- Она ошиблась.

- То есть?

- Убить она хотела вас.

- Но что я ей сделал?

- В тот момент ничего. Но она защищала свою дочь.

За окном раздался звук  падающего предмета.

- Что это? - Горшков  кинулся к окну.

- Нет! Нет!  Я не пущу вас! - Дудников загородил оконный проем.

Горшков бросился вон из дома, завернул за угол. Дудников опередил его, выпрыгнув из окна.  Он, стоя на коленях, держал на руках золотоволосую голову Евы и, покрывая поцелуями лицо, шептал:

- Ева, любимая, очнись! Мы же не знали, что она  -  твоя мать...

Показания Евы Абрамовны Яковой

Я не любила тетку и боялась ее. Я не знала, как и с помощью чего, но она держала меня в своей власти,  мешая мне жить так, как я хотела. Она  постоянно внушала мне ненависть и отвращение к мужчинам.  А мне хотелось любить. Я познакомилась с одним мужчиной, его убили. Второго  -  тоже. Я не любила их, но меня тянуло испытать  близость с мужчиной. Чем больше я думала об этих загадочных убийствах, тем больше склонялась к мысли, что это дело рук Ядвиги. И эти яблоки с ножом... Это было предостережение мне, что она не допустит, чтобы я вкусила яблоко греха. Что она будет убивать всех,  кого я выберу в  любовники, кого я полюблю.

Когда я познакомилась с Володей, я поняла, что этого мужчину  я могу полюбить. Я всячески пыталась скрыть от Ядвиги наше знакомство. Однажды она пришла ко мне и принесла очередную упаковку с успокаивающими таблетками. Но я уже не хотела пить лекарство, я превосходно себя чувствовала, я была счастлива, я полюбила. Тетка все же уговорила меня выпить одну на ночь. Я выпила и вдруг ощутила  непреодолимое  желание поделиться с ней своим счастьем и все ей рассказала. С того проклятого  вечера я потеряла покой и сон. Теперь я боялась не столько за себя, сколько за любимого человека.

Наконец я не вытерпела душевных мук и рассказала Володе все - с самого детства. Мы придумали план. У приятеля Володи была привезенная из Японии надувная кукла. Тело у нее было как настоящее. Я купила на барахолке парик с волосами такого же цвета, как мои, и такой же длины. Когда я погасила  свет и легла в постель, то незаметно сползла на пол, а Володя положил на себя куклу. Все произошло так, как  мы ожидали. Ядвига бросилась к постели, всадила нож, я вскрикнула  под кроватью.  Ядвига побежала, Володя - за ней.  Я поднялась с пола, оделась, свернула испорченную куклу и, надев туфли Володи, вышла из дома. Он вскоре вернулся за мной,  завез меня к своему приятелю, где я и находилась все это время, а сам  помчался к станции “скорой помощи”.

Когда мы узнали, что мою тетку не задержали, а отправили в больницу, мы растерялись. Засадить Ядвигу в тюрьму - единственный способ избавиться от нее. Некоторое время я бы еще скрывалась. А когда суд вынес бы ей приговор, мы бы с Володей поженились и навсегда уехали бы к его родителям в деревню, далеко отсюда. То, что ее поместили в психбольницу, нарушало все наши планы. Я сказала Володе: “Хорошо, если бы она там и осталась. Давай поможем ей сойти с ума”.  Я понимала, что это жестоко, но и она была слишком жестока ко мне. Он долго не соглашался. Тогда я решила его обмануть, сказав, что просто хочу напугать ее. Володин приятель написал записку, текст придумала я. Он врач-хирург и, надев халат, прошел в отделение, там у него работает знакомый врач.  Ядвиги как раз в палате не было, он оставил  там ключ и записку, договорился  с больным о кассете, подсыпал снотворное в графин с водой и даже наполнил стакан. Куклу мы заклеили, и Володя поднялся с ней на второй этаж и прижал ее к окну.  Мы с Геной караулили во дворе. Я полностью признаю свою вину.

Подписала собственноручно - Якова.

Пока Горшков читал показания, Ева беззвучно плакала. Слезы обильно текли по ее лицу, и она их не вытирала. Наконец Горшков закончил чтение.

- Неужели вы не догадывались,  что Ядвига Павловна  - ваша мать? - мягко спросил он.

- Никогда, - она  зарыдала навзрыд. - Ни одним словом, ни одним намеком... Если бы я знала! Но и она... Как она могла, зная, что я ее дочь, пичкать меня таблетками,  как подопытного кролика? Это  бесчеловечно!

- Конечно, можно  поставить ей в вину, что она давала вам психотропные  средства, но они, кстати, в малых дозах  и не в систематическом  употреблении, совершенно безвредны. Вероятно, ваша мать считала, что все средства хороши для защиты  единственной дочери.

- Если бы я знала! - повторила Ева. - Неужели мы не поняли бы друг друга?

- Гражданка Якова, я вынужден  взять с вас подписку о невыезде - до суда.

- Вы не задержите меня?  -  удивленно спросила девушка.

- Не вижу  причин для задержания.

- Но я убила свою мать!

- Вашу вину в смерти Немовой определит суд.

Показания Владимира Елисеевича Дудникова.

Ядвига Павловна Немова умерла по моей вине. Она упала,  когда увидела  куклу, загримированную под Еву. Это целиком была моя идея. Якова ни в чем невиновата.  Прошу судить меня по всей строгости закона.

Подписал собственноручно  -  Дудников.

- Не могу сказать более определенно, но, возможно, вы оба виновны лишь косвенно. Я прочел заключение экспертизы: у Немовой было больное сердце. Она могла умереть еще тогда, когда подумала, что убила Еву.

- Но и тут моя вина!  -  нетерпеливо воскликнул Дудников.

- Вы защищали себя и любимую женщину. А если  бы не приняли мер предосторожности? Кого-то из вас на самом деле не было бы в живых. Как вы узнали, что она в доме?

- Я видел, что ее машина едет следом, потом слышал шаги, у меня острый слух, потом, когда Ева погасила свет, скрипнула дверь...

- А вам не пришла в голову мысль просто задержать ее?

- Что бы это дало? Она могла бы выйти сухой из воды, придумать какое-то оправдание своим действиям. Ева -  не свидетель. Разве легко доказать покушение на убийство?

- Разумеется, трудно, - согласился Горшков. - Ну, что ж, расстается до суда.

“Слава Богу, - с облегчением подумал он, когда Дудников ушел, - дело кажется, завершилось. Завтра с утра передам в суд”.

Горшкова разбудил ранний телефонный звонок.

- Евгений Алексеич, простите, что так рано...

- Что случилось, Сеня?

- Из морга исчез труп Немовой.

- Ты в своем уме? Как это исчез?

- Мне только что сообщил дежурный  патологоанатом. Вечером, как обычно, он сделал обход, все трупы, в том числе Немовой, были на местах. Пошел утром, перед сдачей дежурства, а стол, где лежало ее тело, пустой.  Неужели и, правда,  инопланетяне забрали? Раз живых не берут... Да и Ева, может,  не Ева вовсе, а лишь ее оболочка?

- Ты что, спишь и сны видишь? Срочно выезжаем на место происшествия!