1

- Рыбка моя,  ныряй сюда! - обнаженный мужчина,  раскинув руки, слегка пошлепывал ладонями  по воде.

- Бр-р, холодно! - женщина в лодке зябко поежилась,  но вид смутно белевшего в темноте мужского тела возбуждал желание, и она,  скинув легкое платье,  расстегнула лифчик,  медленно сняла полоску, именуемую плавками, с бедер и почти бесшумно скользнула в воду.

Их тела, тесно переплетясь руками и ногами, прильнули друг к другу, губы слились в долгом поцелуе. Женщина задрожала от необычности ощущений близости в теплой, как  парное молоко, приятно щекочущей  тело воде.

- О-о-о, - простонала она, оторвавшись от его губ, но не открывая глаз. - Это потрясающе, милый...

В эту секунду партнера со страшной силой вырвало из ее объятий, его голова мгновенно скрылась под водой. В ужасе она открыла глаза, вцепилась  в борт лодки и закричала  во всю силу  легких.

- А-а-а!

Эхо разрезало тишину резко, как удар клинка. Женщина, обдирая в кровь ладони, в полубеспамятстве перевалилась через борт и без чувств ничком упала на дюралевое днище.

 

Года три назад за городом в глубоком и широком овраге была свалка, или, как выражались горожане, - помойка. Город разрастался, и частные дома вскоре  оказались возле самого оврага. Бесконечные жалобы обрушились во всевозможные инстанции, и вскоре выход был найден.  Несколько  недель подряд со свалки  вывозили все, что сбрасывалось туда годами. Поработали бульдозеры, экскаваторы, и овраг превратился в канал. В нем плескалась не слишком прозрачная у берегов, но все же относительно чистая вода. Появилось  несколько пляжиков: не ахти  каких роскошных, но уютных и обихоженных. Появилась и лодочная станция. Лодочники и поздно вечером не отказывали в услугах влюбленным парочкам, настроенным романтически покататься при луне. За “умеренную” плату, конечно.

Вызванные по телефону милиционеры и “скорая” - после опроса приведенной в чувство молодой женщины, вынуждены были уехать ни с чем.

- Что же все-таки произошло?

- Не... зна... ю... - стуча зубами, ответила она.

- Вы тоже были в воде? - спросил Дроздов.

- Нет! То есть, да. Мы купались...

- И вы увидели... Что или кого?

- У меня были закрыты глаза. Видите ли... - она замялась.

- Вы должны быть предельно откровенны.

- Я... мы... В общем, мы целовались.  Вдруг, понимаете, он внезапно исчез, я ощутила пустоту, открыла глаза, мне стало страшно, его  нигде  не было. Как будто спрятался или утонул, или кто-то его утопил.

- Сумбурно, гражданка, излагаете, - Дроздов нахмурился. - Поменьше ощущений,  побольше  фактов. Если бы он и спрятался, то неужели, увидев, что вы потеряли сознание, ни кинулся  бы на помощь? Утонуть или быть утопленным, две большие разницы, как говорят в Одессе. Как он выглядел физически:  крепкий парень?

- Он говорил, что занимается спортом.

- Ну, вот. Трудно представить самоубийство - без булыжника на шее, а убийство - без  предварительного удара, или выстрела, или удушения. Я имею в виду случаи, когда человека убивают, а затем топят. Можете вы с уверенностью заявить, что было нечто подобное?

- Не... зна... ю...  -  ее зубы снова застучали.

- Наверняка, вы хоть что-то услышали бы или увидели. А вы утверждаете, что он исчез внезапно. Уверен, если бы вашего кавалера стали топить, уж он поднял бы хорошенький шум... Завтра с утра поработают водолазы, мы вам сообщим о результатах. А вы, гражданка, сообщите  нам немедленно, если ваш “утопленник” найдется. Может, он такой шутник... оригинальный...

2

- Знаете, Евгений Алексеич, забавный случай вчера на Помойном канале  произошел...

Канал на месте бывшей свалки официально был назван  и зафиксирован в документах как ГОКАС: городской канал  социализма. В народе название, как и многие другие, столь же напыщенные или попросту ни к селу ни к городу - не прижилось. В ходу появилось более соответствующее действительности - из-за нет-нет, да попадавших в воду разных отбросов, и по многолетней привычке, и по хулиганству - название: Помойный.

- Говоришь, забавное? - Горшков  потер переносицу. - Скорее, загадочное. Уверен, женщина говорила правду. Или - полуправду. Я бы прокрутил несколько версий. Если он жив-здоров, то мог действительно неожиданно нырнуть, скажем, под днище лодки и, если хороший пловец, благополучно доплыть до берега и скрыться...

- Но зачем? - Сеня непонимающе уставился на Горшкова.

- Причин может быть несколько.  Или шутник, или не все дома, или решил таким оригинальным способом избавиться от надоевшей дамы.

- А что? В этом есть резон. Тогда и вправду это было бы забавным. Но женщина сказала, что они знакомы всего три дня, - хмыкнул Дроздов.

- Сдается мне все же, что эта версия - наиболее неправдоподобная, хотя и допустимая. Шутка - садистская, а способ избавления - слишком уязвимый: один шанс из десятков, - у Горшкова с недавних пор укоренилась  привычка выдвигать версии и самому  опровергнуть их.

- Да,  женщина могла оказаться не трусливой и разоблачить его тут же...

- Говоришь, целовались? - перебил вдруг старший следователь.

- Да-а, - удивленно протянул Сеня на неожиданный вопрос.

- Сонная артерия.

- Не понял.

- Она могла надавить ее, и здоровый мужик - труп. Оставить тело в воде, отплыть на несколько метров в сторону, закричать, притвориться, что потеряла сознание. При условии, что у нее был мотив для убийства. А ты говоришь, они едва знакомы.

- А вдруг она солгала?

- Это же легко проверить. Данные о нем есть?

- Нет, она назвала лишь имя: Александр.

- Особые приметы?

- Нет.

- Скверно. Пусть наши ребята поищут в канале, кто знает, может, и в самом деле утонул. Инфаркт, например.  Правда, так  внезапно, как она говорит, он бы не пошел на дно.  Может,  наврала с испугу, чтобы не быть впутанной в сомнительное дело. Может, замужем... Если тело не обнаружат,  значит, сам смылся. Ищи-свищи ветра в поле!

Тщательно  обыскали канал, но, кроме нескольких утопленных котят, трупов обнаружено не было. От участницы странного происшествия никаких сообщений по поводу ее не слишком близко знакомого кавалера не поступало. Дело  повисло в воздухе, и по истечению определенного Законом срока  было закрыто: за отсутствием состава преступления.