|
| Роспись Зала гигантов, 1530-1534, Палаццо дель Те, Мантуя
Художник расписал фресками весь зал от пола до потолка, так что находясь в
центре этого пространства, зритель ощущает у себя среди рушащихся гор и
разбушевавшихся стихий. Титаны с гипертрофированно выраженной мускулатурой мечут
огромные валуны так легко, как если бы это были невесомые предметы, и боги
взирают с высоты небес на хаос, охвативший землю. Эти фрески, где широко
используются эффекты иллюзии и язык несколько театральной патетики,
представляют собой одно из ярких проявлений маньеристического искусства. Джулио
Романо был одновременно живописцем и архитектором. Свой творческий путь он
начинал как лучший ученик и последователь Рафаэля. После смерти учителя он
заканчивал ряд фресок в Ватикане, работу над которыми тот не успел завершить.
Позднее Джулио переехал в Мантую, где занял место придворного художника герцога,
которое в свое время занимал и Андреа Мантенья. Здесь он достиг больших успехов
на поприще архитектуры. В замысле построек Джулио Романо нередко присутствует
намерение удивить и даже поразить зрителя, примером чего является его
собственный дом в Мантуе. |
|
|
Джулио Романо (Giulio Romano) (1492–1546)
Итальянский архитектор и живописец. Собственно, Джулио Пиппи (Pippi). Учился у Рафаэля в Риме,
совместно с ним выполнил росписи Станц и Лоджий Ватикана, после смерти учителя
завершил росписи римской виллы Мадама (1521). С 1524 Джулио Романо работал в
Мантуе при дворе герцогов Гонзага. Он постепенно эволюционировал от принципов
искусства Высокого Возрождения к маньеризму. Его живописным произведениям
присущи некоторая перегруженность композиции, усложненность ракурсов ,
холодноватая отвлеченность образов (росписи в Палаццо дель Те в Мантуе; “Рождество”, Лувр, Париж).
Кризис гуманистических и реалистических традиций Возрождения в 20—30-х годах 16 века сказывается и в искусстве Рима. Однако он принимает в Риме специфический характер, выражается не в отказе ряда мастеров от принципов Высокого Возрождения, а в их творческом оскудении, формальном и эпигонском следовании Микеланджело и особенно Рафаэлю.
Так, Себастьяно дель Пьомбо в своих многофигурных композициях выступает как эпигон Микеланджело, ученики Рафаэля — Джулио Романе и другие — разрабатывают формальные моменты утонченной декоративной системы монументальных росписей своего учителя (росписи Перино дель Вага в замке св. Ангела, 1540-е годы). Особенно сильно сказывается кризис в самой грандиозной из работ Джулио Романо — росписях построенного по его же проектам палаццо дель Те в Мантуе, выполненных в 1528 — 1535 годах.
В большинстве своем они навеяны фресками Фарнезина, но гармоническую легкость и естественность декоративных работ Рафаэля сменяют нарочитая переусложненность композиций,
тяготение к внешней эффектности и грубоватой пышности (Зал Психеи).
Особое место среди этих росписей занимают фрески Зала гигантов (1532— 1535). Умело используя иллюзионистические эффекты, Джулио Романо превращает плафон и стены зала в единую композицию, изображая картину грандиозной катастрофы: пораженные молниями Юпитера, с облаков стремительно низвергаются гигантские тела, на которые обрушиваются разлетающиеся на куски колонны, огромные скалы.
Несомненно, росписи Зала гигантов, как и несколько более поздний «Страшный суд» Микеланджело, навеяны трагическими событиями итальянской действительности.
Но во фресковых композициях Джулио Романо полностью отсутствует героическое начало, все пронизано пафосом гибели и уничтожения, что придает его фрескам характерную для маньеризма антигуманистическую окраску.
В постройках Джулио Романо подчеркнутая пластика и
прихотливая контрастность форм, вычурная фактура рустованных поверхностей
(собственный дом в Мантуе, 1544) часто соседствуют с неожиданными эффектами,
нарушающими строгую тектонику ордерной системы (витые колонны двора для турниров
в Палаццо Дукале в Мантуе, 1538–1539). В своем главном произведении - Палаццо
дель Те в Мантуе (1525–1534) - Джулио Романо создал один из первых образцов
осевой композиции, развивающейся в пространстве.
Учениками Джулио Романо были Джованни из Лионе, Бартоломео из Кастильоне, Бенедетто Паньи из Пеши,
а также кортонец Томмазо Папачелло и Рафаэль из Колле дель Борго Сан Сеполькро.
Сложная по формам, контрастная по пространственной композиции архитектура Джулио Романо,
фрески, религиозные и мифологические картины свидетельствуют об отходе от классических принципов Возрождения.
Джулио Романо, один из первых познакомивший Северную Италию с достижениями римского зодчества, в позднем периоде своего творчества изменяет простоте и правдивой тектоничности своих ранних композиций. В архитектуре его последних сооружений — таких, как палаццо ди Джустиция в Мантуе, фасад которого расчленен огромными гермами-пилястрами, и корпус (так называемая Каваллериция) в мантуанском замке Гонзага (1538—1539) с его изображенной в штукатурке грубой рустикой и вынесенными на консолях витыми колоннами, — проявилось стремление мастера к многообразию и чрезмерному богатству форм, к созданию нарочито оригинальных, преувеличенно динамических композиций.
Здесь можно обнаружить близость Джулио Романо к маньеристическим тенденциям в архитектуре. |
